не в обзоры.

МАЛЕФИСЕНТА
ПОМОГИТЕ
АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА
НУ ПОЧЕМУ
ПОЧЕМУ В МОЕЙ ГОЛОВЕ ОПЯТЬ ВЕРТИТСЯ МАГ ЧАРОДЕЙ ТИТАН КОЛДУН И ПРОСТО ОПАСНЫЙ МАЛЫЙ
НЕТ ДЖИМ ТЫ НЕ БУДЕШЬ ЭТО ДЕЛАТЬ НЕТ ЭТА ПТИЧКА ТЕБЕ НЕ НУЖНА ЭТА ВООБЩЕ НЕ ПТИЧКА ЭТО ПОЛУГОЛАЯ ЖЕНЩИНА КОТОРУЮ Я ОБРАЩАЮ В ГОЛУБКУ ОНА ВООБЩЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЗАРАЗНОЙ НЕ ХВАТАЙ ЭТИХ ФЕЙ ОНИ ПЕРЕНОСЯТ МАЛЯРИЮ НЕТ ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ КОПАТЬСЯ В ГРЯЗИ ВЕДЬ В НЕЙ ПОЛНО ЧЕРВЯКОВ МИКРОБОВ ПАРАЗИТОВ ГАДОВ КАК ПОЛЗУЧИХ ТАК И ВГРЫЗАЮЩИХСЯ
ДЖЕЙМС ТЫ СЛИШКОМ МНОГО ГОВОРИШЬ СПИ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ
ОООО ЭТИ БЛАЖЕННЫЕ МИНУТЫ ТИШИНЫ СПЕЦИАЛЬНО НЕ БУДУ ТЕБЯ ЦЕЛОВАТЬ ПОЭТОМУ СПИ ЛЕТ ТАК ТЫЩУ Я САМО ЗЛО А ТЫ НАКАЗАН
ДЖИМ ЗЛО МОЖЕТ БЫТЬ ОЧЕНЬ КОВАРНЫМ УХОДИ ДОМОЙ
НЕТ МЫ НЕ БУДЕМ ЖИТЬ НА БОЛОТЕ И ЗАБОТИТЬСЯ ДРУГ О ДРУГЕ
ЛАДНО
БУДЕМ
НО НЕ СЕЙЧАС
ТЫ ЕЩЁ МАЛЕНЬКИЙ И ХОЧЕШЬ ЗАСОВЫВАТЬ ЛЯГУШКАМ В ПОПУ СОЛОМИНКИ И НАДУВАТЬ БЕДНЫХ КВАКАЮЩИХ СОЗДАНИЙ
ДА ДЖИМ Я ЗЛОЙ ФЕЙ НЕТ ДЖИМ Я НЕ ТВОЙ КРЕСТНЫЙ
ДЖИМ НЕ ХОДИ В ЭТОТ ЗАМОК ТЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО СПОТКНЕШЬСЯ НА СТУПЕНЬКАХ СЛОМАЕШЬ РУКУ НОГУ НОС УПАДЕШЬ ПАЛЬЦЕМ НА ВЕРЕТЕНО И БУДЕШЬ СПАТЬ ВЕЧНОСТЬ
КАКАЯ ПРИНЦЕССА НЕТ ПРИНЦЕСС НЕ СУЩЕСТВУЕТ ДЖИМ
НЕТ МЫ НЕ БУДЕМ ВМЕСТЕ ЛЕТАТЬ Я СЛИШКОМ СТАР ДЛЯ ЭТОГО ДЕРЬМА
ХВАТИТ БОЛТАТЬ ИНАЧЕ Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВЫРУБЛЮ ТЕБЯ И НА ЭТОТ РАЗ НЕ МАГИЕЙ
КАКОЙ КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ ДЖИМ ТЫ БРЕДИШЬ У ТЕБЯ ТЕМПЕРАТУРА ПОЙДЕМ Я НАПОЮ ТЕБЯ МОЛОКОМ ИЗ ОГРОМНОГО ВОЛШЕБНОГО БУТОНА
МЫ БУДЕМ СПАТЬ НА ДЕРЕВЕ
ТОЧНЕЕ ТАМ БУДУ СПАТЬ Я А ТЫ ПОЙДЕШЬ К СВОИМ НЯНЬКАМ
ТЫ ПРОСТО УЖАСНЫЙ ПРИНЦ ДЖИМ
СПАТЬ
ВЕЧНОСТЬ

@темы: mckirk, легкий стокгольмский синдром ©

---

резкая смена обстановки внезапно забрала у меня все силы, или это всего лишь влияние понедельника.
ну, или я действительно офонарела от двадцати двух человеков на одну свободную аудиторию.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ну, и я туда же)

Суть: вы мне коммент - я вам суперспособность аки мутацию

---

я опять с Малефисентой.
не знаю, когда это уже закончится.

Солнце спешно скрывается за горизонтом, будто его кто-то прогоняет. Ночная тьма, густая, холодная, застывает над королевством, грозясь больше никогда не уступить место дневному свету.
В замке полно теней, огни факелов едва освещают коридоры, и покои принца единственное место, где царствует истинный свет.
Джеймс лежит на дорогом бархате и мягких подушках. Он безмятежно и сладко спит и видит сны, которые будут длиться целую вечность. Кавалькада пестрых картин, обрывки воспоминаний, щемящие душу моменты из века в век будут нестись друг за другом, даря его сердцу покой. Джим в забвении и даже не подозревает об этом. Для него мир не тронут тьмой, его сны полны безмятежностью и переплетением солнечного света в чудесные летние дни.
Заколдован, оставлен под силой ужасных чар. Неповинный ни в чем, и все равно с грузом ответственности.
Джим спит, укрытый сильным колдовством мести и злобы, но сердце, чистое, горящее, все равно светится, бьется.
Маккой замирает на пороге. Когда-то ему уже было так безумно больно, и вот снова - колючий ком клокочет в груди, не давая спокойно дышать. Вот только на этот раз Маккой сам является причиной мятежных чувств.
Так долго в нем стыла радость и вера в лучшее. Так долго доброта, дарованная лучшими силами, покрывалась льдом.
И сердце, черствое, циничное, недоверчивое, так медленно бьется, словно грозит остановиться.
Маккой медленно подходит к кровати, и вина нарастает с каждым шагом, становится сокрушительной.
Мне нужен только один шанс.
Старые раны вскрываются, и кажется, что они никогда не заживали.
Маккой проводит кончиками пальцев по покрывалу, прямо рядом с рукой Джима. Принц медленно и глубоко дышит, руки лежат на худом животе.
На несколько минут сожаление и отчаяния отступают. Свет, исходящий от Джима, дотрагивается холодного сердца, и Маккой чуть ли не задыхается от волны тепла.
- Джим, я действительно пытался, - сознается Маккой.
Исповедоваться слишком поздно, но молчать сейчас - значит оскорбить. Джим не заслуживает безмолвия.
- Ты был единственным, кто мог спасти этот мир от войны и жестокости, ведь у тебя получилось спасти чудовище, что так долго жило в своей ненависти и нагоняло страху на всех кругом.
Маккой не сдерживает улыбки, она выходит отчаянной, кривой. Джим, конечно, не отзывается. Он в вечном сне, и, кажется, ничто не вернет его обратно.
Если только... Истинная любовь? Но её не существует. Для снятия этого проклятья нет никаких средств, ведь Джим и не видел никого, не встречал прекрасных принцесс и никому не стремился отдать свое сердце.
- Я погубил того, кто дал мне возможность забыть обиды и печали.
Маккой кладет обожженную о железо ладонь Джиму на щеку. Кожа холодная, будто он мертв. Страх вспыхивает огнем, обжигает. Маккой в порыве склоняется над Джимом, прижимается губами к его лбу, шепчет:
- Прости меня. Ради всех миров, прости.
Маккой выпрямляется, смотрит с надеждой, которой обучил его сам Джим. Но принц не произносит ни слова, его глаза закрыты проклятьем.
Надежда разбивается о бессилие и крошится в пыль. Маккой отступает в тень комнаты, гонимый страшными мыслями.
Ничего истинного нет.
Но его сердце не успевает разбиться так же, как и надежда, потому что Джим открывает глаза.

@темы: Star Trek, написал? теперь сожги!, mckirk

---

есть пейринги, которые получают рейтинг не выше pg-13
эти пейринги невероятно ламповые и уютные. в этих пейрингах есть все, что я так люблю: домашний очаг, горячий чай, пледик, один очень умный, другой стреляет.
у них вечерние прогулки по променаду, клетчатые шарфы, дорогие пальто и начищенные ботинки.
они вместе работают, но лучше всего у них выходит забота друг о друге.
забота, понимаете ли, тоже низким рейтингом
поправить одеялко, пока он спит; накинуть ему на плечи пиджак, когда холодно; оставить обезболивающие, когда боль в позвоночнике достигает самой высокой отметки по пятибалльной шкале; забронировать целый этаж в пятизвездочном отеле, чтобы никто не мешал во время отпуска; отправлять одно лишь сердечко в смске в назначенное время
мне срочно нужен ванильный кекс.

---

не в обзоры.

потому что Малефисента.
И он отходить в тень деревьев.
- Покажись, не бойся, - с надеждой просит Джим, пытается разглядеть хоть что-нибудь в темноте.
Снег хрустит под его сапогами, и щеки краснеют от морозных сумерек.
- Я и не боюсь, - спокойно отвечает Маккой, пристально следит за Джимом из своего укрытия.
Взгляд его тяжелеет, зеленые глаза становятся почти черными, теряя всякий магический отблеск.
- Значит, выходи! - Джим не утомим в своих изысканиях.
Улыбается, потирает руки в попытке согреть их.
- Тогда ты умрешь от страха, - все так же спокойно говорит Маккой.
Джим сжимает губы, чувствуя разочарование. Он слишком долго этого ждал, чтобы сейчас сдаться. Делает широкий шаг вперед, будто бросает вызов.
- Но... - и он замолкает, сжимает руки в кулаки до белых костяшек.
Маккой медленно идет навстречу не потому, что мальчишке удалось уговорить, а для того, чтобы тот перепугался и скорее вернулся к своим нянькам. Нечего ему здесь делать. Здесь, где уже давно царствует зима, слишком опасно, и королевские прислужники, кузнецы и вояки, разводят костры и стучат железом.
Джим замирает, кажется, даже перестает дышать. Вот дурак, так ведь можно и сознания лишиться.
Маккой останавливается в нескольких ярдах от Джима и стягивает капюшон. Он слышит, как сердце принца начинает стучать сильнее.
- Ты же... - Джим пытается найти слова, собраться с духом.
Маккой молчит, лишь поднимает бровь, насмешливо улыбаясь. Вот и все, принц, думает он, бойся и уходи.
- Ты же мой крестный! - неожиданно выдает Джим и разом начинает светиться от радости за свою догадку.
Маккой не меняется в лице, и только насмешка остается при нем.
- С чего же ты взял?
Джим улыбается так солнечно и тепло, что впору бы зиме отступить и пустить во владения весну.
- Ты же с самого рождения рядом! - с пылкостью говорит принц и смотрит с неподдельной честностью, свойственной только юному сердцу. - Следил, оберегал. Я помню твою тень.
Маккой осторожно оглядывается. Вдали гремят молотки, звенит железо, и топоры с глухим стоком врезаются в стволы древних деревьев.
- Тебе нужно уходить, - серьезно говорит Маккой.
У него плохое предчувствие, потому что жар пламени приближается. Лесную тишь разрывает лай собак и словесная перепалка солдат.
- Можно я останусь здесь? - спрашивает Джим, и снова надежда звучит в его голосе.
Маккой хочет возразить, сказать: "Конечно же нет, глупым мальчишкам здесь не место", но скрип железных доспехов все ближе. Их слышит и Джим, но не успевает испугаться, потому что Маккой щелкает пальцами, погружая его в забвение.
- Выбора у меня явно нет. - Маккой вздыхает.
Он скрывается в лесу, и мирно спящий принц следует за ним, бережно поддерживаемый магией, как заботливыми руками.
Стена из непроглядных колючих вьюнов смыкается за ними, отрезая от всего прочего мира и открывая путь к волшебному королевству.

@темы: написал? теперь сожги!, mckirk

---

мне нравится то, что в последнее время делает Дисней
...ребята взяли новую стратегию, а именно вымыть тривиальные представления о любви.
"она была так прекрасна, так хороша собой, так свежа и чиста, что он полюбил её с первого взгляда".
"он был так красив, широкоплеч И НА БЕЛОМ КОНЕ, что она влюбилась с первого взгляда".
определенно надо ломать.
и ломают они, знаете ли, успешно
вот лично я никогда не верила в любовь с первого взгляда. я вообще к этому делу отношусь крайне скептично просто потому, что это титанический труд.
любить - это ужасно тяжело. тяжело настолько, что иногда хочется забить, замять, упростить, никогда не думать и не возвращаться.
я считаю абсурдным влюбиться в кого-то, скажем, после первого же разговора или после единственной короткой прогулки. можно испытать легкость от приятного общения или симпатию к внешности человека. но "влюбиться" - увольте.
мне вообще кажется, что любовь и её создание - это целое искусство. тонкое, непростое, длительное. и оно такое на двоих.
и, конечно, ничего не возникнет от большого желания, а если и возникает, то лично мне кажется, что оно пустое. запрограммированная любовь глубокой быть не может. тут, скорее, играет чувство долга и навязанное социумом "надо".
любить - тоже самое, что подниматься по длинной, крутой лестнице. иногда приходится переступать через прогалы из-за отсутствия ступеньки, иногда приходится очень крепко держаться за перила, чтобы не упасть.
смотришь на человека и искренне считаешь его хорошим. общаешься, гуляешь, пьешь, плачешь, как оно и бывает обычно, а потом понимаешь, что любишь.
потому что любишь, как он говорит. потому что любишь, как он ходит. потому что любишь, как он протягивает тебе платок. потому что любишь, когда он рядом.
но это все, так сказать, на поверхности. некая оболочка, несколько первых ступенек.
а выше - труднее, тяжелее, и ты уже любишь не только за поддержку, за хорошие прогулки и приятные разговоры, а начинаешь влюбляться в привычки, особенности, разные мелочи.
любишь, как произносит определенные слова. любишь, как складывает вещи в шкаф. любишь, блин, как ставит чашку на стол. любишь, что терпеть не может, когда стучат чайной ложечкой по кружке. любишь, когда злится за пятнышко на своем ботинке.
и это все приходит со временем. день за днем, месяц за месяцем.
а потом, понимаете, как щелчок переключателя - клац! - и ты осознаешь, что завтра так же отчаянно полюбишь что-то ещё. скажем, тот факт, что получил зачет, а после завтра полюбишь то, как угрюмо стоял в очереди за канцтоварами.
и вот снова и снова любишь каждый день. хочешь иногда убить, но все равно любишь
потому что осознанно, потому что не было никакого обманчивого очарования.
любовь - труд. с первого мгновения её никто получить не может.
вот так.

---

не в обзоры.

сижу в макдаке.
строчу, понимаете ли, конспект.
строчу и понимаю, что кроссовер с Малефисентой уже не кажется такой бредовой идеей.
...................
Маккой такой готичный, зловещий, во всем черном.
ну, а Джим просто красавица.
и вот...
заключаю, что пятое дно пройдено

---

когда мне очень тоскливо, и никто вокруг не хочет протянуть мне руку помощи, я иду и перечитываю вот этот фичок по маккирку авторства прекрасной  TlokeNauake.
и вот сейчас мне как-то очень тоскливо, потому что мне надо за вечер законспектировать 200 страниц, посвященных Гёте, и каким-то магическим образом выкупить билеты на поезд
моя любовь к этому тексту настолько велика, что я готова записать его на диктофон и слушать на ночь вместо сказки.
или перечитывать стотыщ раз, глотая при этом какао с ванильными кексиками. кому как не вам знать, что именно это является панацеей для моей болящей души
и все это потому, что:
Но вероятно, это форменное помешательство, со временем вошедшее у Джима почти в привычку и периодически напоминавшее о себе лишь неприятной тянущей тоской в самой глубине его дурацкого влюблённого сердца, началось гораздо раньше.
это дурацкое влюбленное сердце.

Но у Джима в голове чаще проскакивал другой вопрос: как? Как тогда, находясь так близко друг к другу, молодые, пьяные и совершенно одни на десятки миль вокруг, они сумели сдержаться и не дать волю тому, что на самом деле творилось между ними?
потому что глупенькие и самые сладенькие

Пошли, проветримся. В конце концов, надо хотя бы попрощаться по-человечески, а то чёрт знает что получается.
и снова.
и снова.
и снова мое сердце разбивается в радужные блестки.

Джим думал о том, что, скорее всего, сегодняшняя ночь заставит его поверить в наличие хотя бы одного безвыигрышного сценария.
АААААААААААААААААААААААААААААА
нупочему все так прекрасноооооооооо
И, в отличие он Джима, он точно знал, когда это всё началось. На то он и доктор, в конце концов, чтобы правильно и вовремя диагностировать патологические состояния.
мне. срочно. надо. в. окно.
КРИЧАТЬ
Маккой давно смирился со своим одиночеством.
Кирк не хотел и не собирался.
просто гремит. гремит набатом мое сердце.
Я доктор, а не волшебник, Джим, и я боюсь, чёрт бы тебя побрал! Боюсь тебя потерять, хотя бы это дошло или нет!?
.................................................
...........................................
.......................................
сейчас просто умру.
Они оба – всего лишь люди.
Схватив Леонарда за грудки мокрой насквозь рубашки, Джим рванул его к себе, сталкивая их губы, целуя грубо, жестко, горячо, не оставляя путей для отступления и не давая времени на раздумья. Маккой выдохнул ему в губы, жадно отвечая на поцелуй, обнял его и с такой силой прижал к себе, что у Кирка сбилось дыхание.
нет.
все.
нельзя так. вот просто нельзя.

мне нужен пакетик.
мне нужно подышать.
Боже, эта буря, эти эмоции, зализанные и снова вскрытые раны.
Джим. такой настоящий, горячий, импульсивный Джим. горячо и отчаянно любящий.
мне кажется у Джима есть некоторый лимит на влюбленность - только один раз. поэтому тянет, не хочет, увертывается, потому что может лишь раз.
но зато как! до последнего вздоха!
Маккой. жесткий, рубящий, понимающий.
принимающий такого пылкого Джима.
а вот теперь.
я.
пойду.
в закат.

@темы: Star Trek, mckirk, душа Осеннего плачет фиялками.

---

ну почему

@темы: Карл Урбан, Star Trek, Крис Пайн., mckirk

---

сладкие котики

25.11.2013 в 00:00

Пишет  captain marshmallow:

солнышки мои любимые

+++

©capshawjessica

@темы: Star Trek

---

в моей голове сейчас, если честно, ёбаное месиво из дифтонгов, палатализаций, йотовых смягчений, классицизма, барокко, Дефо, Гете, Онегина, Лермонтова.
дело в том, что я терпеть не могу свой мозг. ненавижу свою болевую.
все валится, как в бездонную яму, и ничего не может систематизироваться.
я сама себе сейчас напоминаю сломанную говорящую игрушку. нажми на ладошку, и я скажу о сентементализме три слова. нажми ещё раз, я выдам предложение о падении редуцированных.
итак. привет, сессия. ты пришла. я чувствую это потому, как ломается мозг и верещит моя БЛ в болевой

---

начинаю?
у меня маленькая грудь. лал.

27.05.2014 в 16:59

Пишет  нахохлившийся Баки:

народ! предлагаю упороться.
был такой фмоб, где делились друг о друге фактами.
один комментарий - один факт о себе.
поиграем?

---

не в обзоры.

хочу приложить ванильный кексик к израненной душе, чтобы не болела.
...его блядские губы.
...и он стал походить на шлюху.
..........................................................................
........................................................................
....................................................................
...........................................................................
....................................................................


этот фандом беспощаден ко мне.
ну почему.
понимаю, что для многих это кинк, но я больше не могу.
Ричи, иди ко мне, хочу плакать тебе в плечо.
бедный. мой бедный и нежно любимый капитан Кирк, что с тобой делают.
...................................................................
.....................................................................
..................................................................

@темы: mckirk, Вертел я ваше беззаконие на хую © Дредд

---

ему только что разбили чашку сердце

26.05.2014 в 22:51

Пишет  Ms Compton:

я старый солдат, и не знаю слов любви

26.05.2014 в 22:32

Пишет  Злобный Ностердамус:

@темы: Hannibal, легкий стокгольмский синдром ©

---

А какое окно ваше?

боль

---

да что сегодня со мной такое
прям прибило волной к берегу маккирка.


старый арт, но...
он настолько чувственный, настолько вдохновляющий, что очень хочется кричать от восторга
я хочу фик по мотивам

@темы: Star Trek, mckirk, душа Осеннего плачет фиялками.

---

не в обзоры.

это было давно
но вспомнилось, поэтому пусть лежит.

P.S.

помню, как написал и ничего не сказал Ричи. просто кинул в пост и убежал в рассвет.
вечером был ужасный крик:
- ТЫ ЭТО ПРОЧИТАЛ??????????????????????????????????????????????????
- нет, не прочитал.
- БЫСТРО ЧИТАЙ ДАВАЙ ИДИ СКОРЕЙ
- да это я.
- ЧТО ТЫ??????????????????
- я написал.
- ............................................................................................................................я буду тебе мстить.
на заявку:
1. Ребут. Переломный момент в отношениях: остаться друзьями либо перейти на новый уровень отношений. Акцент на эмоциях каждого, на внутренней борьбе.

Прослушать или скачать ТТП Хороший бесплатно на Простоплеер

~2000

- Ты много говоришь, - сказал Боунс и опрокинул в себя остатки виски, лед звякнул в пустом стакане.
- Ты много хмуришься, - парировал Джим и сделал глоток. В его стакане виски ещё остался.
Маккой с минуту помолчал, подливая себе алкоголь, а потом выдал:
- Рот некрасивый.
Джим демонстративно облизал губы, давая понять, что лучше его рта нет вообще ничего.
- Родинка над бровью меня бесит, - кивнул он и снова сделал глоток.
- Уши круглые, - тут же отсек Боунс, снова и снова вливая в себя виски.
- Ты грубый.
- У тебя шило в заднице.
- Ты постоянно ворчишь.
- Ты нелепо шутишь.
- Бесят твои метафоры.
- Раздражает твоя мимика.
Джим стукнул стаканом по столу и откинулся на спинку кресла. Эта словесная перепалка была игрой и длилась уже с час. Первым, конечно, начал Кирк. Он, как всегда, начал задираться, а Маккой, который обычно равнодушно относился к джимовым дурачествам, ответил.
- Тебя жена любила? – неожиданно спросил Кирк, меняя правила игры.
Маккой напрягся, недоуменно посмотрел на Джима, поражаясь тому, как тот легко перешел границу личного пространства. Кирк в ожидании прищурился, но ответа он так и не получил. Леонард плеснул виски в пустой стакан.
- Тебя не любили? – снова спросил Кирк, давя своей невозмутимостью и легкостью.
Маккой был готов морщиться от холодящей пальцы неприязни.
- Не представился случай, - наконец, ответил он.
- А зря, - пожал плечами Джим.
И что-то странное появилось в его лице: на губах замерла безмятежная улыбка, взгляд голубых глаз стал острым, как лезвие ножа. Кирк резал и лез в душу, но куда уж глубже – было непонятно, но Джим упорно рвался в самое сердце из-за своего непоколебимого «хочу».
- Джимми, иди ты к черту, - хмыкнул Леонард.
Кирк склонил голову к плечу, покачал стакан в руке, чуть не выплеснув виски. Маккой поднялся и прошел к кровати, Джим посмотрел ему в спину. В очередной раз между ними сломалась тонкая, прозрачная грань. Этих граней было огромное множество, они состояли из предрассудков, недопонимания, тайных желаний. Джим всегда хотел говорить больше, чем говорилось обычно. Маккою хотелось слышать больше, чем слышалось обычно. О своих желаниях они не говорили, считали это излишним и не нужным. Ах, если бы они только знали, что даже секреты у них похожи, возможно, все было бы иначе.
Маккой неаккуратно бросил черные штаны на кресло, улегся в кровать, Джим тихонько разделся и лег на свою. Завтра тяжелый день с кучей занятий, но повисшая напряженная тишина капала на нервы обоим. Джим прислушался к ровному дыханию Боунса, выждал немного, а затем откинул одеяло, поднялся и полез в постель к Маккою.
- Джим, нет, отвали, - недовольно зашипел Леонард, но отодвинулся.
У Кирка были холодные руки и ноги, а ещё кончик носа, он полез к теплу, обнял Маккой за руку, устроил голову на его плече. Леонард вздохнул и накрыл Джима одеялом, проверил, чтобы задница не торчала «на холоде». Кирк потянулся носом к теплой шее, пригрелся и быстро уснул, а вот Боунс ещё долго не мог уснуть, прислушиваясь к мирному сопению над ухом.
***
Кирк умел делать хорошо две вещи – командовать и заставлять людей верить в то, что он их любит. Маккой тоже умел делать хорошо две вещи – лечить и не верить в то, что его могут любить. Полное взаимопонимание по всем фронтам. Они сошлись быстро, без лишних вопросов. Сойдя с одного шаттла, каждый из них почувствовал легкость и непреодолимое притяжение. Джим понял, что от него не потребуют вранья. Маккой был полностью уверен, что ему не будут врать.
Их поселили в одну комнату, и снова не возникло никаких проблем – Джим быстро выучил то, что нравится и не нравится Боунсу. Маккой на многое закрывал глаза и подтирал Джиму кровь из носа после очередной драки.
И все бы ничего, но бывали моменты, когда Кирк оказывался невыносимо близко и резал взглядом, при этом не убирая с лица улыбки. Маккой не любил, когда так происходило, потому что он не знал, что ему следует сделает – то ли ударить, то ли… Нет, это уж точно полный бред.
- Боунс! Боунс! – неожиданно воскликнул Кирк, отъезжая на стуле от консоли.
Маккой оторвал взгляд от таба и вопросительно поднял бровь.
- Мы ни разу не спарринговались, - начал Джим. – Пошли в спортзал?
- А не боишься? – усмехнулся Маккой и отложил таб.
Кирк рассмеялся.
- Ты же доктор!
- Значит, предпочитаешь драться с теми, кто слабее, чтобы самоутвердиться?
- Уже записал себя в слабаки?
Маккой поднялся и пошел к двери, поманив за собой Джима.
***
Время было поздним, поэтому спортзал пустовал, тренажеры стихли, и свет горел только над матами. Маккой перевязал бинтами ладони и кисти Кирка, затем обмотал свои. Джим зашел на маты, размял шею, легко прыгая с ноги на ноги, предчувствуя физическую разрядку. Маккой стянул майку, остался в одних шортах и встал напротив Кирка, массируя плечи.
Джим подступил первым. Двигался он мягко и быстро – в этом был его плюс, потому что силой удара он похвастаться не мог, а вот ловкостью и пластичностью – очень даже. Маккой успешно поставил два блока, провел подсечку, и Кирк полетел спиной на маты. Леонард прижал его горло рукой, навис сверху, тяжело дыша. У Джима грудная клетка ходила ходуном, в горле отчаянно билось сердце, а на щеках стоял возбужденный румянец, мелкие капельки пота стекли со лба на виски виски и пропали в светлых волосах.
- Один-ноль, - выдохнул Джим и дернулся вперед.
Маккой руки не убрал, уставился на приоткрытый рот, который оказался очень даже красивым.
- Боунс, - позвал Джим.
Леонард внимательно проследил за тем, как двигаются губы, как легко с них срывается это «Боунс». Резко выдохнув, Маккой пришел в себя и поднялся, подал Джиму руку, но тот встал сам.
Они разошлись в разные углы. Серая борцовка от пота липла к спине Джима. Кирк смотрел внимательно и настороженно, словно ожидая львиного укуса. Маккой был расслаблен, приготовился отражать удары, но на этот раз не повезло ему. Джим явно ушел в запал, перехватил левую руку Боунсу, вывернул, и через минуту Маккой уже утыкался лицом в маты. Кирк держал крепко, ещё и надавил коленом на поясницу.
- Один-один, - просипел Леонард.
Джим выпустил его руку, будто случайно, провел пальцами по плечу и поднялся, не сдерживая самодовольной улыбки.
Спарринг явно переставал быть дружеским. Маккой повел плечом, почему-то начиная злиться и видеть в Джиме настоящего противника. Кирк променял свою непринужденность на серьезность и собранность, ему безумно захотелось накостылять Боунсу за все, хотя тот ничего и не сделал.
Раздражение Кирку на руку не сыграло, потому что он снова оказался на матах – скрученный и зажатый. Черт бы побрал этого доктора, где он только научился так драться?
В следующий раз Джим снова оказался носом в маты. Злость клокотала в нем, как бешеная, жгла изнутри, заставляя ругаться и рычать. Мышцы напрягались и ныли под кожей, на плечах, руках и ребрах расплывались синяки.
- Один-три, - надменно констатировал Маккой, надавливая Кирку на загривок.
Джим оскалился, вывернулся из хватки и быстро поднялся на ноги. Леонард приготовился к ударам, уже зная все слабые места Кирка, но это не помогло ему от падения. Джим тоже успел изучить тактику боя, подставил подножку и повалил Маккоя на спину, сел на бедра и сцепил пальцы на горле. Воздуха не хватало обоим, и было душно от жара и пота.
Маккой упрямо сжал губы, Кирк надавил на горло. Они были разгорячены от драки, адреналин бил по ушам, и хотелось колотить друг друга до гематом и переломанных костей. А все потому, что непонятная тяжесть зудела надоедливой мошкой. Джим немного расслабил пальцы, скользнул жадным, распаленным взглядом по плотно сжатому рту и повелся на свое очередное «хочу». Он наклонился и ткнулся своими губами в губы Леонарда. Нет, это не было поцелуем, даже близко его не напоминало.
Прикосновение осталось горящей меткой у обоих. Джим оттолкнулся от плеч Маккоя, выбив из него вздох, и поднялся на ноги. Леонард приподнялся на локте, медленно сел, неосознанно коснулся своих губ, которые продолжали гореть от странного недопоцелуя. Джим не повернулся к нему, сошел с матов и вышел из спортзала, прихватив по пути полотенце со спинки стула.
***
У Кирка никогда не было человека ближе, чем Боунс. В первый раз он убедился в этом, когда Маккой давал ему антигистаминные по весне, во второй раз, когда Маккой рассказал о своей дочери, в третий раз, когда протащил на Энтерпрайз, и ещё множество раз, когда Маккой просто был рядом. Леонард был постоянной осью координат, а вот Джим слишком часто уходил то в плюс, то в минус.
Кирк нервно постукал пальцами по столу.
- На тебе лица нет, - подметил Маккой, складывая чистые колбы в маленький белый чемодан.
В мед отсеке стояла полная тишина, не работали приборы, и не горел свет. Джим приперся минут десять назад без предупреждения, бросил мостик и все дела, сел за стол и взялся наблюдать за Боунсом молчаливым призраком.
- Что случилось? – настойчиво поинтересовался Леонард, отправляя чемоданчик в морозильную камеру.
Кирк помолчал немного, явно подбирая слова, а потом сказал:
- Если бы… Если бы ты не забрал меня тогда на Энтерпрайз, я бы тебя больше не встретил. Сколько ещё раз нам придется быть на волоске от смерти? Судьба не всегда будет нас защищать.
Маккой аж замер у стола, удивленно поднял брови. Такое мог говорить, кто угодно, даже Спок, но уж точно не Кирк. Эти слова были настолько инородны для него, что Леонард не мог скрыть своего удивления. Джим не был тем человеком, который оглядывается назад и задумывается над фатальностью судьбы.
Чуть помедлив, Маккой все же сел напротив Джима, так близко, что их колени соприкоснулись.
- Но сейчас все же хорошо?
- Мне кошмары снятся, я, словно в капсуле, толкаюсь между обломков кораблей и раз за разом вижу, как Энтерпрайз взрывается, как ломается корпус, отлетают турбины, - Джим потер глаза ладонями. – Я бы и не думал, ты же знаешь, но… - Джим запнулся на полуслове и смолк. Ему вдруг стало невыносимо тяжело.
- Руку дай, - потребовал Маккой.
Кирк недоуменно моргнул, помедлил и все же протянул правую руку. Маккой обхватил кисть пальцами, сжал её довольно больно. Джим поморщился.
- Все реально. Ты, я, корабль. Все позади. Я вколю тебе успокоительное, чтобы лучше спалось.
После этих слов Джим почувствовал себя непонятым. Рассказывая об этом, ему хотелось выразить другое, показать, насколько Маккой ему дорог, а этот снова про свои лекарства. Даже обидно стало.
- Не нужно, - отмахнулся Джим и отнял руку у Маккоя, тот сжал кисть чуть сильнее, но все же выпустил.
- Все равно сделаю укол, - заупрямился Боунс.
Он хотел подняться, но Джим резко дернулся к нему, положил руки на плечи и усадил обратно.
- Джим, да что ты… - начал ворчать Боунс, убирая руки Кирка со своих плеч.
Джим в ответ только крепче обнял, пододвинулся. Маккой осторожно положил ладони ему на пояс, слегка, словно успокаивающе, похлопал по бокам.
- Мне много, что снится, но суть всегда одна, я не могу тебя спасти, как бы не пытался, как бы не бился, будто стена между нами, - Джим осторожно погладил Маккоя по коротким волосам на загривке, уткнулся лбом в его лоб.
Леонард замер, ловя чужое теплое дыхание на своих губах. Он не мог определить, как пахнет Джим, его запах давно стал родным и незаметным, но несмотря на это Леонард бы узнал его из тысячи. Ладони Кирка скользнули по шее слишком мягко, незаметно, чтобы можно было придать этому какое-то значение, Маккой даже расслабился, погладил его по спине. Джим подвинулся ещё ближе, нервно облизал губы, ногти чуть царапнули кожу на скулах, и он поцеловал Леонарда слишком требовательно и остро. Боунс от неожиданности отдернул Кирка от себя, но тот цапнул за нижнюю губу, явно не желая прекращать поцелуй.
- Джим, - еле проговорил Маккой, пытаясь прервать это безумие. - Джим, прекрати, остановись. Хватит!
Кирк резко выпустил Боунса, чуть не вскочил со стула, словно его облили кипятком. Он тяжело дышал, смятенно шарил глазами по лицу Маккоя, ожидая от него хоть каких-то вразумительных объяснений.
-Джим, я... Я...
-Извини, сорвалось. Такое бывает на эмоциях, - затараторил Кирк и попятился к двери.
Маккой за ним не последовал, почесал загривой, непроизвольно повторяя движения джимовых пальцев.
- Ну, знаешь, говоришь, говоришь, делишься тем, что наболело, а потом случайно целуешь, - продолжил нести чушь Кирк.
- Джим, заткнись, - оборвал его Маккой.
Джим прислонился спиной к стене. Повисла неприятная, вязкая тишина, наполненная мыслями обоих. Кирк пытался проанализировать свой поступок, Маккой пытался проанализировать свои чувства. В результате у обоих ничего толком не получилось.
- Случайно, значит? - спросил Маккой и не узнал своего собственного голоса, тот был напряженным и глухим.
- Случайно, - тут же подтвердил Джим.
Маккой поднялся, медленно и тяжело, подошел к Кирку, который подумал сначала дернуться к двери, а потом выпрямился, расправил плечи. Нет, нет, не стоит ничего ломать, к чему все эти трудности и заморочки? Ведь все должно быть просто, как раньше. Боунс — друг, верный надежный, самый лучший. Кирк — друг, веселый, находчивый, целеустремленный, преданный. Зачем отрываться от надежной оси координат, где все числа уже даны? Но, черт всех подери, как же хочется скользнуть по кривой.
- Только не говори, что сейчас предоставишь мне случай влюбиться в тебя, - тихо сказал Кирк.
- Ни за что, - так же тихо ответил Маккой, его ладони остановились в сантиметре от пояса Джима, этого было достаточно, чтобы чувствовать его тепло.
- Словно всегда так было, - усмехнулся Джим.
- Если сейчас я дам тебе уйти, то ты больше никогда не зайдешь сюда, чтобы рассказать о своих снах.
Джим кивнул.
- А если не дам? - Маккой, наконец, перестал смотреть на свои руки, которые были так близки к Джиму.
- Тогда это точно будет случаем для того, чтобы влюбиться в тебя.
Маккой неожиданно мягко улыбнулся. Его руки легки Кирку на бока, и Джим чуть было не застонал от облегчение, подтянулся ближе и снова поцеловал, уже смелее, скользя языком между губ, чувствую, как пальцы Боунса сильнее сжимаются на его поясе, сминая ткань в надежде скорее добраться до теплой кожи.
- Боунс, - Джим сжал его плечи, сбивчиво дыша. - Мне нужно идти на мостик.
Маккой с трудом сделал шаг назад, выпуская Кирка, и понял, насколько был правильным их поцелуй, и насколько неправильны сейчас его движения.
- Я вернусь. Правда.
И Джим улыбнулся.

@темы: Star Trek, написал? теперь сожги!, mckirk

---

@темы: Star Trek, mckirk