- Ждешь рассвета? - Я ведь создан для рассвета. ©
самое время выложить работу с прошлой фб
Название: Десять эдинбургских записок
Бета: ratacate
Размер: 5959 слов
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур, Кобб/Мол (фоном)
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: У Артура есть любимое кафе, где он обычно завтракает по понедельникам, четвергам, пятницам и иногда по субботам. Как раз в один из таких дней он обнаруживает в стопке салфеток необычное послание.
читать дальшеВ Эдинбурге второй день идет дождь и стоит по-осеннему холодная погода, которая рассеивает предвкушение подступающего лета.
Стук капель о зонт уже начинает нервировать, и Артур радуется тому, что до любимого кафе «Blackfriars», где он обычно завтракает, остается совсем немного. Черт возьми, нужно было взять такси, а не развеивать свою сонливость прогулкой.
«Blackfriars» — неприметное заведение недалеко от собора святого Джайлса. Витрина этого кафе не порадует глаз яркими цветами и неоновыми вывесками. Также здесь не найти изысков в дизайне и в оформлении меню. И все же «Blackfriars» смогло очаровать Артура. Скорее всего, дело в минимализме внутреннего декора и кротости официанток. И ещё, конечно, в отличной кухне. Кто бы мог подумать, что в кафе, где на окнах не стоят вечно цветущие растения в горшках и нет яркого мерцающего табло с меню над кассой, подается лучший кофе, вкуснейшая яичница с беконом и превосходные тосты с золотистой корочкой?
Если быть честным, Артур уже и не помнит, как открыл для себя это заведение. Возможно, находка свершилась в результате долгой прогулки и простой случайности, а возможно, Артур прочитал хороший отзыв на одном из сайтов, где туристы рекомендуют места Эдинбурга, в которых стоит побывать.
И все же, какой бы ни была дорога Артура к радостному открытию, результат вышел положительным: кафе «Blackfriars» стало любимым и единственным местом для завтраков по понедельникам, четвергам, пятницам и иногда по субботам, когда завал на работе требовал забыть о заслуженном выходном дне.
И сегодня как раз случилась одна из таких суббот.
Артур сжимает подмышкой тубус с чертежами своего проекта и кожаный портфель, укрывается под зонтом и тихо проклинает Шотландию, узкие улочки Эдинбурга и свое решение не тратить времени на то, чтобы поймать такси.
Артур ловко закрывает черный зонт на пороге «Blackfriars», перекладывает портфель и тубус в руку и заходит внутрь. Люси встречает его доброжелательной улыбкой и кивает на столик.
Да, за все то время, что Артур приходит сюда — а это уже полтора года, — у него уже появилось собственное местечко, которое специально придерживают по понедельникам, четвергам, пятницам и почти всегда по субботам.
Прямоугольный столик слева в углу, два стула, на один из которых Артур кладет свои вещи, чтобы никто не подсаживался. Делать заказ не имеет никакого смысла, потому что каждая официантка, да и повара тоже, знают, что заказывает Артур на завтрак. Именно поэтому Люси, ни о чем не спрашивая, уже несет поднос с черным кофе без сахара, яичницей и двумя тостами с малиновым джемом.
— Доброе утро, — улыбается она, ставя тарелку и чашку. — Погода ужасно огорчает, не так ли?
— Соглашусь, — отвечает Артур. — К тому же суббота, а мне приходится идти на работу.
— Могу лишь пожелать удачи, — добродушно отвечает Люси.
Она быстро подкладывает салфетки в фигурную подставку и уходит, чтобы не мешать.
Кроме Артура, в кафе сидят еще посетители: молодая парочка милуется и воркует за столиком у окна. Через пару минут заходит пожилой мужчина, которого наверняка интересует выпечка на дом. Артур отвлекается на свой завтрак и в который раз восхищается мастерством поваров. И как только у них выходит так точно прожарить тосты?
Когда Артур доедает яичницу, он вытягивает салфетку, чтобы вытереть края губ. Белая салфетка выскальзывает из веера прочих и тянет за собой следующую, которая привлекает внимание Артура, хоть и не сразу. Все дело в том, что уголок следующей салфетки из стопки оказывается густо закрашен черной ручкой.
Артур не меняется в лице, и все же в его темных глазах проскальзывает интерес. Он вытягивает салфетку и тут же натыкается на две строчки, написанные мелким аккуратным почерком:
Быть может, ты лишь спишь и грезишь,
Хотя неспящим зришь себя.
Артур повторяет про себя строчки несколько раз. С пьесой Кальдерона «Жизнь есть сон» он знаком. Интересно, зачем кому-то писать строки из неё на салфетке? Хотя, возможно, кому-то так проще запоминать. Наверняка записали и случайно вложили обратно в стопку. А может быть, это часть какого-нибудь флэшмоба: «угадай произведение по строчке» или «запиши цитату и передай другому».
Артур теряет только-только вспыхнувший интерес, сминает салфетку, затем кладет деньги за обед и на чай официантке рядом с тарелкой и отправляется на работу.
* * *
Дождь прекращается так резко, будто кто-то нажал на кнопку «выключить». Вечером в воскресенье все тучи разом сдуваются на восток, и небо начинает пылать предзакатными сочными красками, предвещая долгожданное лето. Солнце напоследок машет теплыми лучами, успевает высушить мостовые и исчезает за горизонтом.
Понедельник для Артура начинается с усталости и головной боли. В последнее время нагрузок слишком много, он пашет, как вол, задерживается на работе, спит по пять часов, но все равно не изменяет своим привычкам.
В «Blackfriars» пахнет сладкой выпечкой и подгорелой карамелью. Его встречает Мэгги, кивает на столик и скрывается на кухне, чтобы забрать заказ.
Артур берет из корзинки у входа свежую прессу и проходит к своему месту, привычно складывает вещи и садится за накрытый бежевой скатертью стол. Заголовки пестрят новостями и черно-белыми фотографиями, а в стопке салфеток торчит одна-единственная, уголок которой густо закрашен черной пастой.
Помеченную салфетку Артур замечает только после того, как доедает свой завтрак. Сначала он думает, что это все та же, субботняя салфетка, но интерес оказывается сильнее, и Артур тянет к себе мягкий клочок бумажки.
Мне казалось, что я получу ответ на своё предыдущее послание, Артур.
Тот же аккуратный почерк, округлые гласные и четкие линии. Артур удивленно оглядывается, словно автор послания определенно находится в кафе: сидит, скажем, за соседним столиком или делает заказ у стойки. Но кафе в такой ранний час пустует.
Артур поджимает губы, сминает салфетку, оставляет нужную сумму за завтрак и уходит.
Весь день, как и последующие два, он старается не думать о странных посланиях. В конце концов, он не единственный мужчина по имени Артур, наверняка кафе служит площадкой для романтической игры какой-нибудь парочки.
Именно такие выводы делает Артур, чтобы спокойно посетить «Blackfriars» утром в четверг.
* * *
Я считаю невежливым так долго не отвечать на письма, Артур.
Артур растерян. Он с волнением перебирает края салфетки пальцами, оглядывается, чтобы снова наткнуться на пустоту кафе.
— Люси, можно тебя? — тихо подзывает Артур официантку.
Люси улыбается, спешит к нему. Обычно Артур никогда ничего не спрашивает — завтракает, оставляет деньги, чаевые и тихо уходит. И тот факт, что постоянному посетителю что-то понадобилось, наталкивает её на мысли о флирте. И ей, конечно, нравятся такие выводы, поэтому она улыбается в три раза дружелюбней и расправляет плечи, демонстрируя осанку.
— Люси, скажи, сегодня до меня кто-нибудь занимал столик? — спрашивает Артур.
Это не то, что ожидает услышать Люси, поэтому она теряется с ответом.
— Эм... — тянет она, но быстро заставляет себя собраться. — Нет. Ты первый посетитель за сегодня.
— А вчера вечером ты была на смене?
Люси напрягается, потому что тон Артура становится холодным, и в нем сквозит раздражение.
— Нет, вчера выходил Люк.
— Люк? — переспрашивает Артур, пряча салфетку в ладони.
— Он новенький.
— Я считаю, что кто-то из вас оставляет мне записки.
Люси широко раскрывает глаза и сдерживает нервный смешок:
— О чем ты?
— Вот о чем. — Равнодушием в голосе Артура можно разбивать айсберги.
Он раскрывает ладонь, показывая салфетку.
— И это уже третья. Смахивает на преследование, тебе так не кажется?
Люси вмиг становится серьезной, смотрит на послание.
— Почерк мне не знаком. — Она молчит с минуту, явно обдумывая происходящее. — Артур, я сообщу об этом Майклу. Я уверена, он быстро решит это недоразумение.
Артур слабо улыбается ей, кивает.
— Надеюсь, шутник быстро найдется, и подобное не станет поводом для того, чтобы сменить любимое кафе, — доброжелательно говорит Люси и сминает салфетку так поспешно, будто на ней написан код к набитому деньгами банковскому сейфу.
— Я тоже на это надеюсь, — Артур вежлив, но холоден.
Раздражение кошачьими коготками царапает нервы. Нет, Артур вовсе не боится, что за этими записками скрывается маньяк-преследователь. А если это все же маньяк, то он явно заурядный и неопасный, ведь из четырехста тысяч жителей Эдинбурга своей целью он выбрал еще более заурядного и скучного парня. Звучит совершенно безобидно, не так ли?
И да, Артур надеется, что розыгрыш с записками вскоре раскроется, потому что ему совсем не хочется менять кафе. Артур отличается постоянством.
* * *
Но, к всеобщему сожалению, администратор кафе Майкл ничего не разрешает.
Следующая записка-салфетка, которую вытаскивает Артур, сообщает:
Прости меня за подобную манеру общения. Сдается мне, что с тобой не так-то просто познакомиться в реальной жизни. Я побоялся(ась), что твоя холодность разобьет мне сердце, поэтому я решил(а) действовать оригинально.
Артур одновременно зол, раздражен и заинтересован. Да это же какая-то насмешка! Что значит «твоя холодность разобьет мне сердце»? Да, Артур признается в том, что идет на контакт с трудом, но «холодность» — точно не про него. Или все же про него?
Артур злится еще больше. И вопреки нелепой обиде на неизвестного автора записки — чей пол, кстати, тоже остается под вопросом, — он загорается несвойственной ему жаждой приключений. На секунду он пугается собственной пылкости, но интерес и любопытство уже не остановить, они набирают силу так же быстро, как шторм.
— Артур, все хорошо? — На смене снова Люси, и в её голосе звенит беспокойство.
Артур шустро складывает салфетку, скрывая на ней текст, несколько рассеянно смотрит на официантку и кивает:
— Да, да, отлично. Новых посланий я не находил. Видимо, шутнику наскучил этот цирк.
Люси облегченно вздыхает, на ее губах появляется лучезарная улыбка.
— Я так рада! А то мы всю голову сломали, как же поймать этого... — она запинается, явно пытаясь подобрать подходящее слово, — этого любителя розыгрышей.
Артур не отвечает, только кивает в знак согласия, и Люси возвращается к своей работе. Как только она скрывается на кухне за очередным заказом, Артур достает из портфеля ручку и быстро пишет ответ под посланием:
Ваш способ не кажется мне оригинальным. Прошу прекратить подобные насмешки.
Артур убирает салфетку в стопку, думая, что поступил верно, расплачивается за завтрак и покидает «Blackfriars».
* * *
Четверг выдается солнечным и теплым, поэтому Артур позволяет себе забыть обо всех делах часа на два.
В кафе его встречает новый официант, Люк, и провожает к столику. Он, как и все прочие официанты в «Blackfriars», не спрашивает, что будет заказывать Артур, лишь интересуется, не оставить ли на всякий случай меню. Артур вежливо отказывается, и Люк уходит на кухню.
Становится непривычно тихо. Артур замечает, что музыка, которую по причине частого посещения он знает так же хорошо, как биографии всех знаменитых европейских архитекторов, выключена. Странно — хотя, возможно, что-то случилось с проигрывателем или накрылись колонки.
Кафе пустует и полнится запахами выпечки и свежего кофе. Слышатся голоса с кухни и звон посуды.
Артур взволнованно потирает правую ладонь, а потом перебирает салфетки и... ничего не находит. Послание отсутствует. Какая радость! Наконец-то эти шуточки прекратились, больше никаких тревог и ненужных мыслей об авторе таинственных посланий.
И все же. Почему Артур чувствует разочарование?
* * *
Записки Артур не находит и в пятницу. Стыдно признаться, что он ждет чего-то в понедельник, но натыкается на пустоту, будто кто-то перерезал телефонный провод во время разговора. Тишина стоит и в четверг. В пятницу она становится привычной.
Жизнь постепенно возвращается на круги своя, и вот Артур — опять обычный, ничем не выделяющийся из толпы молодой человек без всяких таинственных записок в кармане.
Так проходит две недели, пока в субботу Артур вновь не сталкивается с загадочным посланием.
* * *
Гаррисон-Парк-Ист. Понедельник. В девять утра. Поверь, ты легко меня найдешь.
Артуру кажется, что его, как жалкого котенка, выдернули из толщи воды. Что за ерунда? Сначала его заставляют волноваться, затем отнимают привычный ход жизни, после чего исчезают и сейчас имеют наглость назначать время встречи!
Артур зло сминает салфетку, затем рвет ее на мелкие кусочки и стряхивает их в чашку, на дне которой осталось немного кофе. Тоненькая бумага тут же впитывает остатки утреннего напитка и липнет к белым стенкам. Чернила расплываются, и строгие ряды букв превращаются в кляксу.
Бумага больше не помнит место и время встречи, зато их отлично помнит Артур. Он бы и рад забыть написанное, но живой интерес, который он испытал две недели назад, вновь бурлит и захлестывает. Это как позволить себе однажды сделать нечто безумное: прыгнуть с парашютом, слетать на параплане, погонять на мотоцикле. Пустить адреналин в кровь и стать от него зависимым.
Чертовы записки на салфетках! Кто бы мог подумать, что такая нелепость сможет перевернуть жизнь Артура вверх тормашками.
* * *
В понедельник Артур пытается вести себя так, как и всегда: гладит рубашку, чистит брюки валиком, протирает ботинки, складывает отчеты по проекту в кожаный портфель. Он выходит из квартиры, и ничто не выдает необычности этого дня. В Артуре ничего не меняется. Опрятный, без излишеств в одежде, с портфелем в руке. Обыкновенный клерк, каких в Эдинбурге тысяч сто, не меньше.
Вот только идет этот обычный молодой человек не в любимое кафе, которое он привык посещать в понедельник, четверг, пятницу и иногда по субботам, а на встречу с совершенно неизвестным ему человеком.
Погода будто благоволит Артуру. Солнце касается теплом кожи, чистое небо обливает город синевой, и прохладный ветерок не дает зною застыть в воздухе. Конец июня пахнет клубникой, сиренью и созревающими яблоками.
Город спешит, гремит, клокочет, люди разбегаются по делам, торопятся жить. И Артур должен сейчас спешить вместе с ними, но он стоит у входа в парк, перед ним огромные решетчатые ворота и вывеска с пестрым буквами — «Гаррисон-Парк-Ист».
За толстыми прутьями под ветром волнуется зелень и шумит фонтан.
Глупость все это, думает Артур и себе наперекор делает шаг вперед. И еще один.
Нужно было поступать, как прежде, думает Артур и заходит в парк.
Ничего такого, что бросалось бы в глаза, он не замечает. Струи фонтана несутся ввысь, прерываются и рассыпаются на сотни брызг. Людей пока не так много, встречаются редкие ранние пташки, которые совершают неспешную прогулку.
Артур смотрит кругом и замирает, будто бы струи из фонтана зарядили ему прямо в спину. Справа, под сенью раскидистых деревьев, виден точно такой же столик с двумя стульями, какие стоят в кафе «Blackfriars».
Артур не спеша подходит к пустующему столику, рассеяно дотрагивается до бежевой скатерти и садится на стул. Над головой шуршит листва, а фонтан продолжает с шумом выплескивать воду. Некоторые прохожие с интересом оглядывают стол, а некоторые даже не замечают.
Перед Артуром стоит тарелка, накрытая металлической крышкой, рядом, чисто для создания антуража, лежит меню, а еще салфетки, на одной из которых бежит аккуратная строчка:
Я опоздаю всего на пару минут. Никуда не уходи, Артур.
Артур щипает себя за руку, чтобы убедиться в реальности происходящего. Он жмурится, чувствуя боль — значит, не сон.
– Извини, пришлось задержаться на работе.
Голос низкий, хриплый. Напротив Артура садится потрепанного вида мужик. Аляпистая рубашка, которая ему явно велика, дешевые мятые брюки, а вот ремень и ботинки из натуральной кожи.
Артур смотрит во все глаза и сжимает губы. Он ожидал чего угодно, но явно не этого. Если честно, мужик далек от образа загадочного автора таинственных посланий. Крепко сбитый, можно даже сказать — крупный, плечи широкие, руки рабочие. Как только эти руки могут писать настолько аккуратно и красиво?
На вид мужику не меньше 33-35 лет.
Артур щурится, а мужик ставит перед ним бумажный стаканчик с кофе. Нет, такого просто быть не может. Наверняка кто-то другой писал записки и организовывал встречу, потому что этот незнакомец точно на подобное не способен. Да он как будто только что из Африки сбежал.
— Имс, — мужик протягивает руку.
Он смотрит честно, открыто, еще и улыбается. И вот тут-то Артур мигом отделывается от своего первого впечатления. С виду неуклюжий и большой, Имс вмиг превращается в харизматичного, обаятельного мужчину. Не красивого, а именно обаятельного. Его губы растягиваются в мягкой улыбке, а в зеленых глазах так и пляшут черти.
Артур неуверенно пожимает Имсу руку. Ладонь у него широкая, теплая, жесткая. Пальцы сжимаются не сильно, готовятся вот-вот удержать Артура, если придется, или легко отпустить.
— Наконец-то я узнал имя своего преследователя, — ровно отмечает Артур.
Внешне он остается бесстрастным, но внутри жжется и мается интерес, крутится добрая сотня вопросов.
Имс смеется, откидывается на спинку стула и напоминает в этот момент откормленного тигра, решившего понежиться на солнце.
— Прости за это, — говорит Имс без капли сожаления.
О нет, ему ни капельки не жаль. Кажется, он с самого начала знала, как нужно поступить с Артуром, чтобы заинтересовать его.
Артур чувствует себя рыбешкой на крючке.
— Я знаю, у тебя много вопросов, — продолжает Имс и снова внимательно смотрит, словно пытается залезть в душу.
От него веет чем-то диким и определенно ненормальным, но Артур совершенно не боится. Любопытство в нем уже пересиливает все прочие чувства.
— Ты знаешь, где я живу? — спрашивает он.
— Боже, конечно же нет. Я, между прочим, не маньяк, — шутливо возмущается Имс, затем кивает на тарелку перед Артуром. — Здесь все, как ты любишь. Предлагаю тебе начать завтракать, а я пока тебе все расскажу.
Артур хочет возмутиться — мол, ничего ему знать не хочется. Он пришел, чтобы посмотреть в лицо тому, кто докучает ему странными посланиями, и сразу же заявить в полицию, никак не меньше! Но Артур молчит, потому что на крючок он уже попался и интерес скрывать становится все трудней. Имсу известно, что Артур хочет знать правду.
Артур поднимает крышку. На тарелке его любимая яичница с беконом и тосты с джемом.
— Спасибо, — коротко кивает Артур.
Голод пропадает, поэтому он снова накрывает тарелку крышкой. Имс только пожимает плечами, тянет кофе из своего стаканчика.
— Я слушаю, — с готовностью говорит Артур, надеясь, что его голос так и остался ровным.
Имс складывает руки на столе, обводит Артура взглядом, а затем поворачивает голову в сторону фонтана. Он чуть щурится от легкого ветра, облизывает губы.
— Если быть честным, то ничего особенного в этой истории нет. — Имс улыбается, и на его лицо легко читается усталость и задумчивость. — То, что произошло, — всего лишь случайность.
И Имс рассказывает. Его история, казавшаяся раньше Артуру абсурдной и нелепой, приобретает совершенно другие краски.
В «Blackfriars» Имс заходит совершенно случайно. Честно говоря, он не умеет выбирать кафе и не видит между ними особой разницы, поэтому не привередничает.
На часах девять утра, и Имсу необходим кофе, чтобы окончательно стряхнуть с себя усталость после неприятного перелета. Он только-только с самолета, вымотанный, помятый, сонный, но уже спешащий по своим делам.
Кафешка бедна интерьером, неприметна и непривлекательна, хотя какая разница? Имс не обращает на это внимания. Он быстро подходит к кассе и заказывает двойной капучино. Смотрит на часы, в ожидании заказа оглядывается. Посетителей толком нет: из пятнадцати столиков заняты только два. За одним сидит женщина средних лет, за другим завтракает молодой человек.
Имс заинтересованно поворачивается ко второму столику и приглядывается к симпатичному мужчине, попивающему кофе. Выглаженная рубашка, черный жилет, кожаный портфель на соседнем стуле. Имс улыбается. У него, кстати, нюх на всякого рода необычности, а этот хорошенький посетитель сто процентов очень и очень необычный. Это видно по его темным глазам, аккуратным движением, прилежности в костюме. Хоть он и одет в шкурку среднестатистического клерка, но на лице прорисовывается некоторая экзотичность. Имсу на секунду даже кажется, что перед ним настоящий оборотень: днем неприметный малый, каких в мире добрых шесть миллиардов, а в сумерках - никак не меньше древнего языческого бога.
Имсу такое очень нравится. Имс очень хочет познакомиться с языческим божеством в облике молодого человека, но точно знает, что так просто к этому оборотню не подобраться. Оборотень обязательно обожжет его холодом, наполнившись иррациональным страхом перед возможностью кому-то показать свое истинное лицо.
От мыслей о языческих богах его отвлекает выполненный заказ. Имс улыбается девушке за кассой, расплачивается и выходит из кафе.
Он очарован притягательностью молодого человека из случайной забегаловки, название которой уже позабылось, и думает, что зря не заговорил с этим оборотнем. Но к черту все эти мысли, Имса ждут дела.
Кстати, о делах. У Имса заказ на постройку музея африканских древностей в северной части Эдинбурга. Сначала он боролся за то, чтобы отреставрировать старый отель, но власти свернули проект и дали зеленый свет на постройку нового здания. В общем, Имс не имеет ничего против такого расклада, хоть и не любит иметь дела с архитекторскими проектами, потому что тяготеет к старым постройкам, а не новым, в которых после возведения ещё несколько недель пахнет штукатуркой.
Офис находится в квартале от «Blackfriars». За это время Имс успевает допить кофе и бодро спешит на встречу с директорами. Мистер и миссис Кобб — их имена известны в среде архитекторов и местной богемы, но не это привлекает Имса. С Мол он знаком еще с университета. Эх, славные веселые деньки!
Старые друзья встречают Имса теплыми объятьями.
— Вижу, что ты только с самолета, — нежно замечает Мол и просит секретаря принести чай.
— Ты, как всегда, наблюдательна, — благодарно отвечает Имс.
— Нам стоило отложить встречу до вечера, — замечает Доминик.
Они втроем проходят в конференц-зал и садятся в кожаные кресла на конце большого стола. Сначала, конечно, о работе речь не идет. Имс рассказывает, где успел побывать, какие проекты довел до конца и даже о том, что его пригласили вести раскопки в Иерусалиме.
— И что вы нашли? — интересуется Мол.
Имс сразу вспоминает волны песка и палящую жару.
— Остатки утвари, не больше, — без всякого интереса говорит он. — Но зато я выучил иврит.
Они смеются, а после, уже за чашечкой чая, Доминик рассказывает о делах компании, и Мол смотрит на него с нежностью и добротой, готовая в любую минуту поддержать мужа.
К делам они переходят только через час. Имс достает бумаги с заявлениями и справками, поясняет, каким хочет видеть будущий музей. К концу его речи Мол и Доминик переглядываются, кивают друг другу.
— К нам недавно устроился молодой архитектор. Он очень талантливый и скрупулезный. Думаю, было бы неплохо отдать ему этот проект, — говорит Мол Имсу.
— Да, Артур подает много надежд. К тому же он обладает свежим взглядом на многие вещи, — продолжает за женой Доминик.
Имс чешет висок, пожимает плечами:
— Это уже ваше дело. Главное, чтобы здание было построено.
На том они и заканчивают свою беседу, обещая друг другу поужинать в ресторане завтра или послезавтра.
Имс пожимает руку Доминику, осторожно обнимает Мол и спешит покинуть здание, думая о том, что было бы замечательно проспать часов десять. Он подходит к лифту, тот как раз открывается, выпуская наружу спешащих по своим рабочим местам служащих компании. И последним из лифта выходит языческий бог. То есть... молодой оборотень из кафе.
Имс отходит в сторону, чтобы не мешать разбегающимся работникам, провожает взглядом языческого бога и улыбается. Смешная она, эта старушка-судьба.
Перед тем как войти в лифт, Имс слышит голос Доминика: «Артур, зайди ко мне в кабинет». Имс видит, как языческий бог в шкурке самого обычного молодого человека спешит к директору, и ему очень хочется смеяться.
Двери лифта закрываются.
— На следующий день я снова увидел тебя в том кафе, — продолжает Имс.
От долгого красочного рассказа у него садится голос — становится немного хриплым. А у Артура немеют руки и по загривку бегут мурашки.
— Я понял, что с тобой не так просто будет познакомиться. Я признаюсь, ты запал мне в сердце, пупсик. — Имс добродушно смеется.
— Ты псих, — совершенно нейтрально замечает Артур.
В его голове, кажется, в безумном вихре разрушились сотни солнечных систем. И ему дико, и ему почти бешено, но вместе с тем ужасно неловко и приятно. Он никогда не был центром внимания, привык жить с мыслью о своей обычности. Его жизнь — это чертежи и макеты, иногда железо и провода. У него и в мыслях не было, что кто-то может увидеть в нем больше, чем черные линии и точные расчеты.
Имс мягко улыбается. Тени от листьев ложатся на его лицо, и в мягком свете его глаза кажутся темно-зелеными, спокойными, глубокими. Имс тянет к себе салфетку, достает ручку из нагрудного кармана рубашки и быстро пишет. У Артура от удивления приоткрывается рот и сбивается дыхание. Прямо на его глазах грубые руки выводят на салфетке аккуратные буквы.
Имс протягивает послание Артуру. По белой, тонкой, почти прозрачной бумаге бегут черные строчки:
Не хочешь ли пойти со мной на настоящие свидание?
Артур резко поднимается из-за стола, ужаленный собственной яростью.
— Ты ненормальный! — почти кричит он. И это первый эмоциональный всплеск, который он себе позволяет.
— Не то чтобы ненормальный. Скорее, с причудами. — Имс улыбается совершенно спокойно, а Артуру хочется выплеснуть ему в лицо недопитый кофе.
— Я прошу прекратить меня преследовать.
Имс поднимает бровь, чуть склоняет голову набок и смотрит на Артура с откровенной иронией. И Артур злится еще больше, потому что кто-то решил вторгнуться в его жизнь, перепрыгнуть все барьеры, сломать привычный порядок вещей, устроить какие-то нелепые шутки со всеми этими посланиями. Так не должно быть!
— Артур, я понимаю, что подобные вещи для тебя в новинку, — тихо говорит Имс, но в его голосе появляются жесткие нотки. — Но, поверь, каждый человек заслуживает чего-то необычного. Ты не исключение. В жизни такое случается — живешь, живешь, а потом хлопок, будто кто-то дергает хлопушку за веревку, и многие вещи пропадают или меняются. Ты злишься из-за того, что считаешь себя недостойным этого «взрыва хлопушки», — Имс сгибает пальцы, изображая кавычки, — и тебя можно понять.
Артур успокаивается, постепенно приходит в себя и медленно опускается обратно на стул.
— Мне ждать ответ на свой вопрос в записке? — интересуется Имс.
Артур смотрит на салфетку, еще раз пробегается глазами по аккуратно написанным словам.
— Я... Я не могу решить так быстро. Столько всего в голове. — Мысли Артура путаются, ему тяжело дать ответ. — Откуда мне знать, что ты не устроишь мне еще один «взрыв хлопушки»?
— А что с того, если устрою? — с вызовом спрашивает Имс, и в глазах его снова начинают плясать задиристые черти.
Действительно, что с того?
Артур молчит, погруженный в размышления. Прежде чем давать ответ, ему следует все хорошенько обдумать, разложить по полочкам, упорядочить свои эмоции и подчинить их здравому смыслу.
— У нас забронирован столик в ресторане «Jean Ramet» на завтрашний вечер.
Артур мысленно рисует у себя в голове карту Эдинбурга.
— Не припоминаю такого ресторана у нас в городе.
— Потому что он находится в Бордо.
Еще немного, и у Артура точно начнется нервный тик.
— Франция? — неуверенно переспрашивает он.
— Именно, дарлинг.
Только сейчас Артур замечает у Имса английский акцент, и это его немало удивляет, потому что на такие вещи слух у него отлично наметан. Хотя о чем он, черт возьми, думает, когда его зовут во Францию на выходные! О том, как Имс виртуозно владеет речью, можно подумать позже.
— Не пугайся так, — подшучивает Имс. — Я снял два отдельных номера.
— Зачем тебе все это? — не выдерживает Артур. Воротник рубашки неожиданно начинает давить на горло. — Ты видишь, что я неподходящая кандидатура для таких безумств. Мы только познакомились и...
— И?
— Я тебе не доверяю.
— Так ты соглашаешься?
От такого напора Артур теряет последние слова. В нем разворачивается самая настоящая борьба: одна его часть говорит, чтобы он немедленно встал и ушел, вторая же умоляет согласиться на предложение Имса. Интерес, страсть к неизведанному сражаются с разумом.
— Нет. Я не согласен. Извини, — тихо говорит Артур.
Имса впервые обжигает холодом.
— В любом случае, я буду ждать тебя сегодня в аэропорту. Рейс в половину двенадцатого ночи.
Артур кивает. Больше он ничего не говорит. Завтрак так и остается нетронутым.
* * *
Что, мать их за ногу, он делает?
Это безумие! Вопиющее безрассудство!
Вбегая в аэропорт и останавливаясь у табло с расписанием рейсов, Артур чувствует себя глупым мальчишкой. Вокруг люди, люди, люди. Все шумят, разбегаются, суетятся. А у Артура безумно бьется сердца от собственной пылкости и неразумности.
Он оглядывается, но нигде не видит Имса. Ходит кругами, от стенки к стенке, всматривается в очередь к стойке регистрации и не находит человека, который ввел его в полное смятение сегодня утром.
Артур смотрит на часы. Время еще есть, возможно, Имс опаздывает. Он нервно потирает шею. Может быть, вернуться домой, пока не поздно?
— Артур? — раздается приятный женский голос справа.
Артур оборачивается. Девушка в форменной одежде служащей аэропорта мило улыбается и протягивает конверт:
— Вам просили передать.
Артур рассеянно кивает, несмело забирает конверт:
— Спасибо.
Девушка кивает и удаляется, звонко стуча каблучками черных туфель.
Сердце у Артура грозится выпрыгнуть из груди. Он ставит небольшую поездную сумку на пол и раскрывает самый обычный конверт. Внутри он находит уже ставшую традицией салфетку и карту. Очередная путаница, очередное послание.
Первым делом я хочу поблагодарить тебя за то, что ты все-таки пришел и сейчас читаешь это письмо.
Красивые тонкие буквы складываются в слова, а слова в длинные предложения. Артуру кажется, что Имс воспитанник интерната девятнадцатого века. Слишком прилежный и аккуратный у него почерк.
Я должен извиниться перед тобой за то, что не смогу прийти. Работа застала меня в самой неподходящий момент, и я был вынужден срочно покинуть Эдинбург. Но не спеши бросать все и возвращаться домой, позабыв о наших планах. Столик в ресторане и номер в отеле все также забронированы, и ты можешь отправиться в путь.
Артур переворачивает салфетку, чтобы продолжить читать.
В конверте ты найдешь карту Бордо. Она проведет тебя по маршруту, который я специально спланировал. Выкупи билет на самолет и лети со спокойными мыслями.
Артур тяжело вздыхает, убирает салфетку в конверт. На карту он пока смотреть не решается, посчитав, что для этого неподходящие место и время.
И снова вся сложившаяся ситуация напоминает полнейшую нелепость или даже фарс. Но Артуру все равно терять нечего, и он идет к стойке регистрации.
* * *
Когда под самолетом разливаются чернила ночи, Артур думает о том, кто же этот Имс. Может быть он вообще лорд, раз без труда позволяет себе приключения такого рода, а деятельность в искусстве — всего лишь хобби? Или он — совершенно обычный искатель приключений, которому однажды повезло наткнуться на сокровища?
Так много вариантов, и каждый может оказаться правильным, потому что Имсу идут они все.
Артур задремывает со слабой улыбкой на губах.
* * *
Артур беспрекословно следует маршруту на карте. Сначала чашечка кофе и легкий завтрак в кафе недалеко от аэропорта, затем такси до гостиницы. В одноместном номере Артур находит первый сюрприз: небольшую коробку шоколадных конфет, билет на речную прогулку по Гаронне и, конечно, записку на салфетке.
Смотри внимательней по сторонам, Артур. Порт Луны удивительно прекрасен.
Речная прогулка, ощущение теплого ветра на коже, быстрая французская речь. Артур смотрит на наследие эпохи Просвещения, и происходящее перестает казаться ему безумием. Он думает о том, сколько же всего интересного таит в себе жизнь. Что она прячет в своей колыбели?
Оказывается, что за ровными пересечениями линий в чертежах лежит огромный мир, и Артуру очень хочется его видеть.
Когда сумеречная синь опускается на город, Артур ловит себя на мысли, что был бы рад рассказать о своих впечатлениях Имсу. Но Имса рядом нет. Единственная ниточка, которая может вести к нему — это несколько слов на салфетке.
Следующее послание Артур находит уже в ресторане.
Приятного аппетита. Я взял на себя смелость лично заказать тебе ужин. Надеюсь, ты останешься доволен.
Артур остается довольным. Ему подают утку со сладким соусом и «Каберне Совиньон», затем десерт — клафути.
Ночь в Бордо особенно хороша. Окна гостиницы выходят прямо на набережную. Воды Гаронны бегут в темноте, и переливы ее тихих волн ловят свет фонарей и от этого кажутся золотыми.
Артур долго сидит на балконе, любуясь расстилающимися внизу видами. Сверкающий Просвещением город медленно погружается в сон и тает в ночной свежести и еле слышных всплесках Гаронны.
* * *
Возвращаться к обычному ритму жизни оказывается довольно трудным делом, но Артур справляется. Все послания на салфетках он прячет в конверт (тот сразу изрядно раздувается) и убирает в прикроватную тумбочку. Обязательно в верхний ящик — именно там хранятся все самые дорогие вещи и нужные документы.
В понедельник Артур не ожидает ничего особенного и пытается влиться в привычный распорядок дня: завтрак в «Blackfriars» и пешком до работы. Он старается сохранять спокойствие и отрешенность, и все же его взгляд с надеждой пробегается по салфеткам, а на губах задерживается счастливая улыбка.
Послания в этот день он не находит, и ему совершенно не хочется из-за этого грустить. Необычная легкость оседает в его разуме и не дает дурным мыслям крутиться в голове. У Артура были прекрасные выходные, а Имс еще успеет явиться. В этом нет никаких сомнений.
* * *
Утро четверга начинается завтраком за пустым столиком. Артур медленно ведет пальцем по краю белой чашки, смотрит на стопку салфеток, не решаясь прикоснуться к ним. Возможно на одной из них таится послание, а возможно, они все чисты. Второй вариант Артура не устраивает, поэтому он не спешит с поиском записки.
В итоге ему ничего не приходится искать.
— Надеюсь, что в Бордо тебе понравилось, — вместо приветствия говорит Имс.
Артур чуть дергается от неожиданности, поднимает взгляд. Имс улыбается ему, ставит портфель Артура на пол, освобождая стул, и садится. Официантка — сегодня работает Хлоя — не может скрыть своего удивления от того, что кто-то подсел за столик к Артуру.
— Капучино и сандвич с индейкой, пожалуйста, — делает заказ Имс и уже целиком переключается на Артура. — Твой проект по постройке музея готов?
Артур не сразу понимает, о чем толкует Имс. Ему тяжело так быстро перестроиться - еще минуту назад он сидел в одиночестве и не ожидал ничего особенного, а сейчас за его привычным столиком сидит сумасброд, который умудрился отправить его на выходные во Францию.
Имс улыбается слишком плотоядно. Растягивающиеся губы больше напоминают оскал, будто Имс готовится вцепиться Артуру в горло.
— Не бойся быть смелее, пупсик, — говорит он, и тон совершенно не сочетается с его оскалом: он слишком дружелюбный и терпеливый.
— Не называй меня так, — впервые возмущается Артур и тут же добавляет: — Да, готов. Я закончил его вчера.
— Замечательно. — Оскал исчезает, и на смену ему приходит легкая улыбка. — Надеюсь, ты не против, если мы перенесем сдачу на несколько дней?
— Мое дело чертить, а не назначать даты.
Не может быть. Как же легко и непринужденно они ведут беседу, будто знакомы давным давно.
— Это просто потрясающе, Артур, — не сдерживает восхищения Имс.
Ему приносят заказ, и Имс торопится смести все с тарелки. Артур настораживается, смотрит на часы. Время не поджимает, до начала рабочего дня остается еще сорок минут, так к чему же такая спешка?
— И на сколько переносятся сроки?
— На сегодня, — прожевав, как ни в чем не бывало говорит Имс и отпивает из чашки.
Артур замолкает на минуту, пытаясь понять, серьезен Имс или нет.
— Как это на сегодня?
— Я беру тебя, твой проект, и мы всей дружной семьей вылетаем в Момбасу, а вот завтра мы показываем чертежи заказчику.
— Но я думал, что заказчик - ты.
— Я посредник.
— Ты всегда посредник или только временами?
— Временами, в остальное время я ворую древности.
Имс перестает улыбаться, и глаза его темнеют, становятся густо-зелеными, страшными. И Артур понимает, что Имс не шутит.
— Вот же херня, — выдыхает он.
А Имс продолжает смотреть своими темными глазами, давит взглядом.
— Артур, ты до конца своих дней хочешь заниматься чертежами и вычислениями? Хочешь все также приходить в это кафе по понедельникам, четвергам, пятницам и иногда по субботам? Никогда не изменишь привычкам и не сменишь костюм-тройку на джинсы и майку?
— Зато я веду добропорядочный образ жизни.
Имс не сдерживает тихого смеха:
— Не думай обо мне плохо, пупсик. Я всего лишь иногда достаю для коллекционеров какую-нибудь безделушку, на которую чихать хотели все кругом.
— Что тебе от меня надо?
— Поехали со мной.
— Хорошая шутка. — Артур даже смеется, несмотря на острое волнение.
— Я не шучу.
Артур не отвечает. Сердце в груди стучит так гулко, что сбивается дыхание и слишком сильно хочется пить.
— Ты безумец.
— Я могу засчитать это как положительный ответ?
И Артур, не веря в себя, медленно кивает. Имс снова скалится, довольно и сыто. Он быстро достает деньги за завтрак, кидает их на столик, берет кожаный портфель Артура, берет за руку его самого и вытягивает из «Blackfriars» в совершенно другой мир.
Черная дверь кафе с глухим стуком закрывается за ними, отсекая размеренную жизнь скромного архитектора.
* * *
С вершины горы Касьюн открывается потрясающий вид на Дамаск. Разномастные дома бегут вперед на многие мили, пока не скрываются в жарком голубоватом отсвете чистого неба.
Артур, закрыв глаза, сидит на нагретом камне. Имсу кажется, что он молится - вот только как древний языческий бог может склонять голову в молитве перед другим божеством?
Имс осторожно присаживается рядом, берет Артура за руку, тот открывает глаза и смотрит на него, улыбаясь. В его темных, почти черных глазах, таится радость, о которой он никогда не сможет рассказать.
И мир гремит, сотрясается, зовет.
— Куда теперь? — спокойно спрашивает Артур, подставляет лицо яркому солнцу.
— Можем в Индию. — Имс пожимает плечами и смешно щурится.
Артур кивает, выдерживает паузу, а потом говорит:
— Новая жизнь напоминает мне сон. Столько всего невероятного, что в голове не умещается.
— Если она напоминает тебе сон, то не спеши просыпаться.
И Имс ласково целует Артура в уголок губ.
угрюмое "хммммм" и "это моя куртка/тачка" не делают фильм привлекательным.