[Sashaaaaaaaa]

- Хочешь бросить службу?
- Нет... Я не знаю. Если честно, я не знаю, чем заняться, если уволюсь.
- Бои без правил?
©
дядя-негр шутканул, а мне вкатило так, что отойти не могу уже сутки.
пейринг: Стив/Баки
предупреждения: оос, прости господи. нестабильный Стив. стабильный Баки.
написано для моей сладенькой, как мармеладонька и сахарочек, бабули  пэрриш, ты котик
у меня все хорошо.

1424

Ставки, написанные на купюрах достоинством от пяти до двадцати долларов, Джонни убрал во внутренний карман джинсовой куртки. Народ был на взводе, народ, как и всегда, орал и требовал крови. Цветные флажки и плакаты с яркими надписями "Надери ему задницу, Кэп!", "Кэп лучший", "Кэп наш чемпион" ходили волной по трибунам. Кэп у них любимчик и фаворит. Ещё бы! Боец из него профессиональный; конечно, сначала он публике не нравился, потому что валил противника с одного удара, а потом понял, что людям нужно зрелище, и начал играть в поддавки, дотягивая спарринг до второго раунда. Иногда до третьего, если зрителям нравился тот, кто решил помахаться кулаками с Кэпом.
Слух о непобедимом борце очень быстро распространился по трущобам Бруклина, снабжая Стива все новыми противниками. Глупо было полагать, что он один такой, кто бросил службу, кто умел профессионально убивать. Из-под полов заброшек и из-под крыш дешевых обкуренных квартир полезли такие смельчаки, что Щ.И.Т. стал бы лигой первоклассных убийц, если бы завербовал всех этих кинутых и надломленных зверей. Называть их людьми не поворачивался язык.
От прошлой жизни у Стива остались лишь обрывки воспоминаний. В его голове раньше был целый фотоальбом из моментов, счастливых и дорогих, из ламинированных карточек с улыбающимися лицами. Он этим дорожил, но чьи-то чужие сильные руки разорвали клад бумажных воспоминаний в клочья. Возможно, эти руки принадлежали самому Стиву. Он не мог знать наверняка. Любой на его месте бы не знал. Когда твоя жизнь превращается в сплошной аттракцион на ринге, мало, что понимаешь. Остается только отрабатывать свои движения до автоматизма, дрессировать самого себя, вскармливать сырым мясом для ревущей толпы, которая состоит из фриков, панком, гопников и алкашей. Все они, эти ревущие дикие люди, хотели, чтобы Стив показал высший класс и превратил своего противника в отбивную, но не сразу, постепенно.
У Стива ухудшилась память не только потому, что он пожелал забыть прошлое, но ещё потому, что на ринге нельзя обойтись без сотрясений мозга. Сколько их уже было? Все же Стив не робот, у него тоже есть пределы.
Мало того, что он помнил прошлое урывками, он уже давно не походил на себя прежнего: в висках постепенно проступала седина, черты лица огрубели, на коже прибавилось шрамов (один раз его противник припрятал ножи), взгляд перестал быть воодушевляющим и светлым. Стив постепенно превращался в зверя. В одного из тех, кто хотел крови и зрелищ. Признаться себе было ужасно трудно, но в глубине души Стив прекрасно знал, что с какого-то момента начал получать удовольствие от рева возбужденной толпы и бесконечных ударов по живому телу.
Все, как и в прошлую субботу, ставили на Стива, и Джонни довольно потирал потные ладони. На Роджерсе он срубил довольно много бабла и мог бы спокойно жить себе в чистоте и уюте, но наркота портила виды на чудесный домик с ухоженным садом и белым забором.
Стив стянул бинты на руках, отпил прохладной воды из бутылки. Крики зрителей были слышны даже в его обгаженной раздевалке. Он, как и всегда, не знал, кто будет его противником - информация никогда не разглашалась, чтобы разогреть толпу ещё больше.
Три стука в дверь. Значит, пора выходить. Стив закинул полотенце себе на плечо и пошел по коридору к рингу. Толпа встретила его бурными овациями и громким улюлюканьем. Какие же они все мерзкие, все до единого. И Роджерс ничем не лучше их.
Стив поднялся на ринг и поднял руки, приветствуя толпу, та уже была готова растаять в экстазе. Кто-то из ведущих, - кажется, это все же Том, - начал говорить приветственную речь, а потом назвал имя противника. Имена Стив никогда не запоминал, поэтому пропустил эту информацию мимо ушей.
Он чувствовал на себе тысячи взглядов, свет прожекторов лился на него из дальних углов, и он прекрасно знал, что победа будет у него в кармане. Так почему же в эти минуты нельзя чувствовать себя богом?
Противник поднялся в синий угол ринга, когда Стив оглядывал толпу и принимал её вопли. Зрители выше подняли плакаты и активней замахали флажками. "Будущая отбивная" стянул капюшон толстовки и забрал достающие плеч волосы в хвост.
Судьи на ринге не было, проигравшим считался тот, кто сдох или тот, кто готовился сдохнуть. Стив кивнул своему противнику, тот кивнул в ответ.
Ещё один глупец, который захотел сразиться за приз в сто тысяч баксов.
Ещё один бестолковый, затасканный идиот.
Стив поднял кулаки, а жертва сняла толстовку, и толпа затихла, будто бы была единым организмом. На одной волне они все задержали дыхание. От левой металлической руки противника скакали блики от прожекторов.
Стив лишь сжал кулаки сильнее. Его совершенно не удивило наличие протеза. За столь длительное время, проведенное в боях, он видел и не такое.
- Действительно хочешь драться? - спросил мужик и пошевелил металлической рукой.
- Не напугаешь, - коротко ответил Стив, кивнув на протез.
- Ну ты и дебил, Кэп.
Первый удар пришелся Стиву по бочине. Конечно, по левой. Металлическая рука напоминала таран, колотящийся в ворота крепости. Стив отлетел на тросы, толпа дружно ахнула. Второй удар влетел в солнечное сплетение, заставляя Стива согнуться и буквально повиснуть на руке-протезе. Последовал ожидаемый удар локтем по позвоночнику. Стив свалился на колени, боль быстро расцвела под кожей огненными цветами.
- Совсем конченный.
Металлические пластины совсем тихо шуршали, когда рука приходила в движение. Неживые пальцы мертвой хваткой сцепились на загривке.
- Я Баки, кстати, - прошептал смельчак прямо на ухо и отскочил за секунду до того, как Стив ударил.
Его кулак очертил в воздухе бесполезную дугу.
- Вспоминай, скотина.
Стив не успел подняться. Он вообще ничего не успевал, даже умудрился пропустить удар ногой в нос. Хруст, ужасная боль, кровь по губам и подбородку.
Баки отступил, начал медленно подпрыгивать на ногах, разминаясь. Его движения были невероятно легкими, быстрыми и сильными. Стив давно такого не видел и уже успел привыкнуть, что противники тяжелы и неповоротливы.
- Ну же! - крикнул Баки и в туже секунду оказался совсем близко.
Четкое движение, и холодные пальцы сжались тисками на горле. Стив с хрипом глотнул воздуха. Крики, визги, голос диктора смешались в одну сплошную линию и рассеялись, поглощаемые подступающей тьмой.
В серых глазах Баки мелькнул отблеск стали.
Баки, Баки, Баки.
Баки.
Стив точно слышал это имя. Кажется, он когда-то и сам произносил его.
Баки.
Этому имени идет звук автоматной очереди.
Пальцы сжимали горло, и Стив совершенно не сопротивлялся. Наконец-то хоть кто-то победил его. Свет прожекторов мерк, и сознание наполнялось глухой темнотой, будто бы ему в голову заливали чернила.
Баки.
"Баки" произносилось почти так же легко, как любое другое имя, но здесь точно что-то не так. Баки, как полыхающее здание. Баки, как толща воды. Баки, как головокружительная высота. Воспоминания цеплялись друг за другом и тянулись к знакомому голосу.
- Давай, Кэп. Вспоминай! Вспоминай!
Баки.
Баки, как страх перед смертью.
- Башка у тебя тупая, Капитан Америка!
И голос эхом пронёсся в голове у Стива: "Капитан Америка!".
"Капитан Америка!"
Все смолкло. Толпа будто лопнула, как гитарная струна.
Стив резко открыл глаза и первым, кого он видит - Баки. Тот самый, что как огонь, высота и толща воды. Тот самый, чье имя звучало громче взрывов на минном поле.
Искусственные пальцы исчезли с горла, и Стив схватил Баки за плечи. Левое - твердое, его холод чувствовался даже под рукавом черной майки.
- Солдаты, на первый-второй рассчитайсь! - сипло выдохнул Стив.
- Да у тебя совсем с головой не в порядке. Поднимайся, солдат.
Стив, опираясь на плечо Баки, поднялся. Толпа разочарованно зашумела, в ринг полетели бутылки, фантики, ещё какой-то мусор, но всё это уже исчезло из внимания Стива. Он был поглощен воспоминаниями.
Баки.
Они вместе прошли в раздевалку. Джонни увязался следом, сыпля проклятия в адрес Кэпа, кричал, что проиграл две штуки зеленых, что теперь разъяренные фанаты размажут его по стенке. Баки закрыл перед ним дверь и щелкнул замком.
- Трудно было тебя найти, - сказал он, когда стуки в дверь стихли.
Джонни явно понял, что ему лучше сматываться отсюда, чем разоряться матом под дверью раздевалки.
Стив сел на лавку, Баки смочил полотенце и приложил его к сломанному носу.
- Нашел же, - глухо сказал Кэп и пожал плечами.
Баки не ответил, присел на корточки напротив, вытер кровь под носом.
- Баки.
На этот раз не обращение, Стив просто перекатывал это звучное имя на языке. Сколько же он мог забыть? Сколько он позволил себе утратить?
- Хэй, мистер Америка, прием. - Баки пощелкал пальцами здоровой руки у Стива перед лицом.
- Баки, нам нужно уходить.
- Наконец, хоть какая-то разумная мысль.
Баки выпрямился, отнял полотенце в пятнах крови от лица Стива.
- Баки. - на этот раз обращение.
Баки положил полотенце на лавочку, склонился к Стиву и поцеловал его в губы, возвращая последние кусочки рассыпавшейся памяти.
- Предупреждаю, Роджерс, ты ещё огребешь за то, что забрался в такое дерьмо, - прошептал Баки.
Стив положил руки ему на бедра, сжал, не распределяя силы, заставляя Баки поморщиться.
Баки.
Это имя звучало в такт двум выстрелам в упор.