- Ждешь рассвета? - Я ведь создан для рассвета. ©
плохо все
785 слов бессмысленного бреда
Ньют - первый бегун Глэйда. Все говорят, что он чокнутый, слишком смелый и нет ровным счетом никакого смысла в том, что он пытается составить карту лабиринта.Ньют не слушает. Он слишком самоуверен и уперт, чтобы прислушиваться к чужим словам, даже к словам тех, кого считает братьями.
Они все здесь одна большая семья. Ньют хочет, чтобы они остались таковыми после того, как покинут Глэйд, пройдут лабиринт и узнают другой мир.
Кажется, вся суть Ньюта заключается лишь в одном - бежать. Он двигается, легко и быстро, будто стремительный гепард. Те, кто видел Ньюта бегущим, не соврут, если скажут, что он буквально парит над землей. Черт возьми, все, что может Ньют - это бежать.
Он теряется в многочисленных проходах, растворятся за поворотами. Кажется, он может нормально дышать только в лабиринте. Его не пугают узкие ходы, стены со всех сторон и шум двигающихся механизмов. Каждый раз он прислушивается к собственному дыханию, отсчитывает удары сердца и запоминает. Запоминание повороты, ходы, уступы, возвышения, лестницы вверх, лестницы вниз. Он знает каждый обрыв, каждую щелку и каждый скол на углу очередной высоченной стены.
Он живет бегом и лишь иногда позволяет себе остановиться на узком каменном мосту над обрывом между четвертым и третьим сектором. Неверный шаг в сторону, и можно распрощаться с жизнью навсегда. Ньют застывает над возможной смертью и чувствует себя победителем. Он не боится умереть, потому что больше всего на свете он боится, что больше не сможет бежать.
* * *
Минхо такой же идиот, как Ньют.
Ходит хвостом, говорит:
- Возьми с собой в лабиринт.
- Ты больной.
- Здоровый. Так возьмешь?
У Минхо в глазах огонь, искры, сама жизнь. Его шаги стремительные и четкие. Если Ньюта можно сравнить с парящей птицей, то Минхо - определенно спущенная с тетивы стрела. Он не такой быстрый, как Ньют, зато более внимательный к деталям.
- Возьми с собой.
- Нет, - почти рычит Ньют.
Ему совсем не хочется делить восторг от движения с заносчивым Минхо. Бег - это только его.
- Возьми!
- Да нет же.
Самоволка. Нарушение одного из трех главных правил. Минхо врывается в лабиринт как черный ворон, спешит за Ньютом в попытке доказать ему, что может, что тоже хочет нестись быстрее ветра, преодолевать искривленные поворотами мили.
- В яму на две ночи, - цедит Ньют в первую же передышку.
А Минхо смеется, только качает головой. Дурак.
Теперь они ходят в лабиринт вместе. Бег - теперь не просто движение, но и прочная цепь, которая связывает их обоих.
* * *
- Слушай, - шепчет Ньют.
Он крепко сжимает волосы у Минхо на затылке обеими руками, прижимается лбом к его лбу. Чувствует резкий запах пота и усталости. Дышит ему в такт. Вдох-выдох. И сердца бьются на равных.
- Никогда не оглядывайся. - Ньюту хочется, чтобы его слова звучали как приказ, но они больше походят на просьбу.
У Минхо тяжело вздымается грудная клетка, и сердце никак не хочет замедлиться. И дело совсем не в том, что устал, а в том, что Ньют близко, цепляется словно вот-вот упадет. Сердце клокочет звонко, гулко, будто аккомпанирует словам Ньюта.
- Никогда. Не. Оглядывайся. Минхо, ты слышишь? Никогда не смотри назад.
Минхо слышит. Просьба Ньюта отпечатывает в его мозгу, с филигранной точной записывается над подкорку.
Близится вечер, и им до выхода еще немного.
* * *
Падать всегда больно. Но больнее - не иметь возможности подняться.
Минхо успокаивает, шепчет что-то наперебой, путается в языках. Вставляет что-то на корейской, затем на английском. Ньют улыбается сквозь слезы, потому что речь Минхо - полная неразбериха.
Оказывается, если смотреть в высь, лежа в переулке лабиринта, то кажется, что его стены подпирают небо, как древние титаны. Ньюту нравится. А Минхо говорит, что все будет хорошо.
"Ты не можешь быть уверен, что это перелом".
"Всего-то растяжение".
"Залатаем".
Глупый.
Ньют точно знает, что малоберцовая кость разломлена, как тонюсенькая веточка. Он чувствует оглушительную боль, будто всю икру заливают расплавленным свинцом.
И небо такое ослепительно красивое, что хочется плакать.
* * *
Первое, что слышит Ньют, когда выходит из глубокого сна, это:
- Я буду бежать за двоих.
Ньют тяжело поворачивает голову. Понимает, что его ладонь спрятана у Минхо в руках. Он смотрит уверенно, серьезно.
Как хорошо, что не жалеет.
Ньют кивает.
- Не понимаешь, да? - спрашивает Минхо.
Конечно не понимаю, думает Ньют. Как, черт всех задери, можно бежать за двоих? Звучит смешно.
Ньют чувствует, что Минхо злится.
- Побегу за двоих. Тебя нести буду. Каждый день на спине.
Ньюту снова хочется плакать, но уже не от мысли, что небо невероятно красивое или еще какой-то чепухи, а от того, что скорость все равно звенит в его пальцах. Он чувствует ее, видит повороты и лазы. Все эти образы передаются ему через Минхо.
Нога болит зверски, но Ньют не обращает на боль внимания. Он сосредоточен на Минхо. Смотрит на него цепко, внимательно и совсем болезненно.
Не сдерживается. Тянет его к себе.
Теперь Минхо - его личный бегун.
@темы: написал? теперь сожги!, лабиринт бегущих котиков, ну, погоди, Ньют!
-
-
28.09.2014 в 17:52мне понравилось, очень
маленькая очепятка
кстати, а ты ведь не читала еще книги, да?..
-
-
28.09.2014 в 18:14кстати, а ты ведь не читала еще книги, да?
куда мне, я читаю Собор Парижской Богоматери
и еще твой макси. я специально растягиваю удовольствие от его прочтения, чтобы мозг совсем не опух от Гюго
ООО, ПОНЕСЛАСЬ
ГОРЮ НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬСЯ
-
-
28.09.2014 в 18:23мррр
ГОРИ
Я СЛЕЖУ ЗА ТВОИ ГОРЕНИЕМ
-
-
28.09.2014 в 18:25-
-
28.09.2014 в 18:25-
-
28.09.2014 в 18:25-
-
28.09.2014 в 18:36-
-
28.09.2014 в 18:40я обязательно почитаю книги)
-
-
28.09.2014 в 19:08-
-
28.09.2014 в 19:11а я и не сомневаюсь в этом.
блин, блин, очень хочется прочитать, но ГЮГО
-
-
28.09.2014 в 19:17